Сама по себе мысль о том, что у дома (или у бытовой стороны действительности как таковой) есть «изнанка» — топос детской литературы (и литературы для детей, и литературы про детей). И не только литературы: у каждого дома, где спят и растут дети, она есть.
В самом «Доме...» упоминается Кэррол, но можно вспомнить сразу Барри, Трэверс и даже попсового Льюиса. Но если мы вспомним, что у Изнанки есть свой король (Слепой), что он брошен в детстве, что он ее определенным образом консолидирует (умеет видеть чужие сны, отыскивает беспамятных Прыгунов), что он выступает проводником туда-обратно, что Изнанка аллохронна по отношению к Лицевой Стороне, ближайшим фабульным прототипом оказывается именно «Питер Пэн». Прочитывается рядовым читателем это плохо, поскольку Питер Пэн (в отличие от Алисы, Бэнксов и героев «Нарнии») по-настоящему не претерпел рецепции русской культурой, отчасти из-за (относительной) неудачи великой Демуровой, отчасти, возможно, из-за чуждости базовой идеи «жестокости» детства.
Однако «Дом...» не является «ремиксом» «Питера Пэна». Существенно изменена фактура, существенно изменен антураж и, главное, сдвинута и перестроена сама фабула. В «ПП» есть остающиеся на Изнанке (Потерянные Мальчики) и возвращающиеся на Лицевую Сторону, но по большому счету эта категоризация предзадана. Нет взаправдашней ситуации выбора (фабульно, сюжетно же ожидания читателя могут быть разными, в зависимости от читательской компетентности), обратный путь изначально вписан в структуру смены поколений, которые будут уходить в Нигделандию и возвращаться, а останутся только те, кто потерян.
В «Доме...» же главный герой герой, как ни крути, Сфинкс (если придерживаться понимания самого Сфинкса, и не считать больше таковым сам Дом), и кульминацией его линии является именно выбор, который озвучивает для него Слепой. Сфинксу, кстати, идти в Наружности особо некуда, и даже в университет ему приходится готовиться дополнительный год (а, допустим, у Крысы родительский дом как бы и есть, но она уходит на Изнанку).
Далее, Нигделандия в «ПП» это, в общем-то, место, с прописанной не только онтологией, но и топографией. Если это и мир со своими законами, то он замкнутый, а сами законы счетны. В «Доме...» Изнанка — тайна, это целый мир, где обозначены места, у мест — свои законы, но известно все это фрагментарно, причем не только читателю, но и героям (а наверное, что-то неизвестно и автору). Даже Слепому придется «долго искать» тех, кто ушел лишь наполовину, и Спящие будут исчезать весьма постепенно.
Радикально питерпаническая интерпретация возможна, если мы сочтем, что до поколения Слепого—Сфинкса изнанка существует лишь фрагментарно, в домовом фольклоре про Прыгунов и Ходоков, в традиции Ночей, Когда Можно Говорить, в нетрезвых песнях, проговорках местных поэтах и настенных надписях, а объединить все это и реализовать удается только Слепому с подаренной ему тыквой-горлянкой. Умеренно питерпаническая — если мы сочтем, что в каждом поколении (или в некоторых из них) клочковатая Изнанка собирается заново. Непитерпаническая — если мы сочтем мир Изнанки изначально существующим и предзаданным, в частности, предзаданным социопсихически, если мы сведем его к серии трипов в общей обстановке (setting) со сходными установками (sets).
Опоры в тексте для того, чтобы дать уверенный ответ, выбрать какую-либо из интерпретаций, не находится, сюжетное построение старательно укрывает, в частности, именно эти детали фабулы. Привлечение данного фабульного сопоставления ценно тем, что позволяет этот вопрос поставить.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
В "Лабиринте" 
